Можно ли сказать, что либералы и консерваторы по-разному реагируют на дезинформацию? Как много говорят о политике в интернете? Можно ли сказать, что дезинформация, которую распространяют боты, производит другой эффект, нежели ложная информация, запущенная реальными людьми? Как именно на нас влияет пребывание в сети?
Опубликованный недавно доклад Hewlett Foundation под названием "Социальные медиа, политическая поляризация и политическая дезинформация: обзор научной литературы" исследует, что мы знаем – и чего не знаем – о взаимоотношении этих тем. Доклад будет особенно полезен в качестве своего рода каталога вопросов, на которые мы до сих пор не получили ответов. В нем также отмечены вопросы, по которым существующие исследования содержат противоречивые выводы.
Доклад включает результаты исследований нескольких ученых, специализирующихся в разных областях (включая Джошуа А. Такера, Эндрю Гесса, Пабло Барбера, Кристиана Ваккари, Александру Зигель, Сергея Сановича, Дениса Стукала и Брендана Нихана). Он начинается с графика, демонстрирующего взаимоотношения разных частей "головоломки". Авторы приняли решение не связывать использование социальных медиа с качеством демократии, так как, по их мнению, социальные медиа сами по себе не являются ни демократическими, ни антидемократическими инструментами: "Это просто область, в которой политические игроки (некоторые из них занимают демократическую, а некоторые – антидемократическую позицию) борются за власть и влияние". (В 2010 году Journal of Democracy опубликовал посвященную социальным медиа статью, которая называлась "Технологии освобождения" (Liberation technology), в 2017-м то же самое издание опубликовало другой пост – "Сможет ли демократия выжить в эпоху интернета?".)
Итак, вот несколько вещей, которых мы не знаем. Некоторые из них пересекаются с другими вопросами, которых мы не знаем.
Что такое "онлайновый диалог о политике"? Что такое "эхо-камера"?
Забудьте о фейковых новостях и дезинформации (хотя нам нужно согласовать и их определение): исследователи не могут договориться об определении таких понятий, как "онлайновый диалог о политике" и "эхо-камера". Многие исследователи обращают внимание на количество противоречивых мнений, с которыми люди сталкиваются в сети, но у нас нет стандартного определения, какие разговоры можно считать "политическими", что считать разногласиями и даже – что может рассматриваться как диалог (к примеру, можно ли говорить о диалоге, если один из собеседников – бот). Подобные же разногласия связаны с определением понятия "эхо-камера": "На сегодняшний день не существует единого мнения не только о том, какой уровень выборочного восприятия действительности можно связать с эффектом "эхо-камеры", нет даже консенсуса относительно того, какие метрики или статистические данные следует использовать для измерения такого выборочного восприятия".
Можно ли сказать, что разные онлайн-группы сталкиваются с разным уровнем дезинформации? Различается ли их реакция на эту дезинформацию?
Например, сталкиваются ли либералы и консерваторы с различным уровнем дезинформации в сети? Как насчет людей, которые много времени проводят в сети? Нам нужно лучше понимать, как разные люди реагируют на одинаковые вещи. Авторы предлагают начать с изучения того, "отличается ли реакция экстремистски настроенных людей в сети от реакции пользователей, занимающих умеренную позицию", и отличается ли реакция консерваторов от реакции либералов. "Если дезинформация или политическая поляризация воздействуют на консерваторов и либералов по-разному, важность такого рода исследований возрастет в будущем".
Как люди реагируют, сталкиваясь с дезинформацией?
Некоторые исследователи говорят о своего рода "эффекте бумеранга": когда люди еще больше укрепляются в своей позиции после того, как столкнулись с противоречащей их идеям информацией. Но если этот эффект и действует (некоторые ученые считают эту теорию неверной), не ясно, продиктовано ли это желанием поддержать свою партию или реальной убежденностью в правоте первоначальной идеи.
Несколько исследований посвящены тому, "в какой степени дезинформация, распространяемая в социальных медиа, влияет на политические убеждения людей" и способствует ли это усилению политической поляризации. Результаты исследований довольно противоречивы – частично из-за того, что исследователи используют различные определения понятий "дезинформация" и "поляризация". "Иногда разница между слухами, ложной информацией, вводящей в заблуждение информацией и "гиперпартийной" информацией очень нечеткая". К тому же это не только вопрос того, за кого голосуют люди: нам нужны исследования о том, как дезинформация влияет на точки зрения людей на разные вещи и на их общий интерес к политике, их доверие к различным институтам.
Исследования обычно посвящены какой-то одной платформе, но многие люди используют разные платформы (включая офлайновые медиа).
Большинство посвященных социальным медиа исследований имеют отношение к Twitter. Как недавно заметил Джонатан Олбрайт, большинство людей используют не Twitter, а Facebook, но нет достаточных исследований того, как использование Facebook влияет на политику (политика самой компании Facebook усложняет ее исследование). В докладе также содержится призыв уделять больше внимания анализу результатов поиска в Google. Не стоит забывать и о традиционных медиа – как они взаимодействуют с социальными медиа? Насколько часто "политические слухи" из социальных медиа попадают на страницы традиционных СМИ? Какова стратегия социальных медиа по отношению к "гиперпартийным" медиаорганизациям?
Насколько доклад, составленный в США, имеет отношение к остальному миру?
Двухпартийная политическая система США не очень широко распространена в остальном мире. Кроме того, до сих пор неясно, как "цифровые медиа могут способствовать поляризации и дезинформации при более нестабильных, гибридных и недемократических режимах".
Полностью доклад можно найти здесь.
Эта статья первоначально появилась на сайте Nieman Lab, она была отредактирована и перепечатывается IJNet с разрешения.
Источник верхней фотографии TeroVesalainen, лицензия СС сайта Pixabay.