Я был вне себя от счастья, когда в апреле узнал, что меня объявили одним из лауреатов организованной ICFJ премии имени Майкла Эллиотта для журналистов из стран Африки, — наконец-то я получил эту премию, заявку на которую впервые подал в 2018 году. Кроме того, частью премии была программа профессионального развития, в рамках которой мне предстояло провести две недели в редакции The Economist в Лондоне.
В июне я приехал в лондонский офис The Economist, где меня тепло встретили помощник редактора Кетна Патель, ответственный редактор Дэниел Франклин, редактор африканского отдела издания Джонатан Розенталь и другие сотрудники. В течение следующих двух недель я стал участником около двадцати личных бесед с сотрудниками различных отделов, которые рассказывали мне о своей работе, посещал редакционные собрания и общественные мероприятия, а также написал короткий материал для новостного приложения Espresso, которое выпускает The Economist.
Все это время я обращал особое внимание на уроки и методы, которые я мог бы использовать в своей работе как журналист и как редактор африканского фактчекингового проекта Dubawa. Вот пять таких идей.
Универсальные журналисты
Как вы думаете, что лучше: быть журналистом, работающим с определенными нишевыми темами, или универсалом? Большинство сотрудников The Economist выбирают второе. Издание поощряет перемещение сотрудников из отдела в отдел и из одного региона в другой. Например, за более чем двадцать лет, проведенных в этом издании, новостной редактор The Economist Ричард Кокетт в числе прочего работал корреспондентом по Великобритании, Центральной Америке и региону Карибского бассейна, редактором, занимающимся темами образования, и редактором по Африке.
Редактор китайского раздела The Economist Роджер Макшейн сказал, что люди часто переходят из отдела в отдел потому, что редакция верит: это помогает расширять их картину мира. То, что журналисты в The Economist часто переходят с места на место, не значит, что они перестают быть экспертами в своих областях: по словам Макшейна, обычно перевод в новый отдел или переход к работе с новым регионом начинается с "месяцев исследований, создания сети контактов, действий, направленных на укрепление доверия и на то, чтобы освоиться в новом пространстве".
Я сам стремлюсь в своей профессии к универсализму, поэтому мне близок такой подход. Он подтверждает, что человек может быть мастером на все руки и продолжать осваивать новые области. К тому же такой подход дает дополнительное преимущество новостным редакциям: опираясь на небольшую команду, они могут достигать значительных результатов, максимально используя потенциал каждого члена команды. В The Economist журналисты могут предлагать свои идеи и создавать контент по широкому кругу вопросов.
Сила совместной работы
Задумывались ли вы когда-нибудь, почему обычно в The Economist материалы публикуются без подписи? Ответ прост: редакция хочет, чтобы ее журналисты вели совместную работу, готовя материал к публикации. "Основная причина анонимности, однако, в том, что мы верим: то, что написано, важнее того, кто это написал", — говорится в опубликованной в The Economist статье на эту тему. По словам Франклина, такая политика также способствует сотрудничеству журналистов и устраняет ненужную конкуренцию, связанную с использованием имен авторов.
Я рассказал Франклину о том, что подобная практика принята в нигерском медиа Sahara Reporters, где редакция не публикует имена авторов материалов, чтобы защитить журналистов от атак.
Однако один из моих друзей-журналистов не согласился с тем, что использовать подход The Economist к указанию авторства в СМИ Нигерии — хорошая идея. "Журналисту нужно платить достаточно, чтобы можно было купить его или ее имя", — сказал он, имея в виду плохую ситуацию с оплатой работы журналистов в Нигерии.
И то и другое верно, но для меня неоспоримым преимуществом и оправданием такого подхода остается возможность сотрудничества и отсутствие излишней конкуренции.
Проверяйте факты
Задача исследовательского отдела The Economist — обеспечить точность фактов, которые упоминаются в опубликованных материалах. Возглавляемая Крисом Уилсоном команда работает в промежутке между редактированием и публикацией материалов, их задача включает проверку приведенных цифр, источников, ссылок и других фактов.
За годы, проведенные в разных редакциях, я заметил, что проверкой фактов, как правило, занимаются редакторы. По-моему, если у вас есть специальная команда, в которую не входят основные сотрудники редакции и которой не нужно принимать редакционные решения, это значительно снижает вероятность ошибок и предвзятости.
Благодаря такому подходу репортеры также становятся более внимательными. В небольшой материал размером в 160 слов, который я написал для Espresso, я включил семь ссылок, поясняющих детали того, о чем говорилось в тексте. Уилсон в связи с этим заметил, что цель исследования не в поиске ошибок или желании возложить на кого-то вину, а в обеспечении безошибочного освещения событий. Если ошибки все-таки проскальзывают, издание быстро выпускает исправления.
Знайте свою аудиторию и понимайте, как служить ее интересам
Хотя The Economist руководствуется своими редакционными ценностями, важнейший компонент его постоянного успеха — в способности понимать свою аудиторию и постоянно разрабатывать стратегию того, как ей лучше служить.
Редактор иностранного отдела Патрик Фулис, объясняя мне и второму лауреату премии Эллиотта Линде Нгари, как писать для The Economist, сказал: "Работая над материалом, думайте о дантисте из Нью-Йорка как о своей типичной аудитории". Такой подход означает, что материалы опираются скорее на данные и анализ, чем на эмоционально окрашенные истории и цитаты, представляет широкий взгляд на проблему, а не узкую индивидуальную точку зрения.
The Economist выбирает такой подход потому, что у его аудитории часто нет личной связи с темой, которую журналисты освещают. Его читатели скорее ищут ключевую информацию по теме, а не рассказ о сложных деталях.
Например, недавняя статья о протестах в Кении подчеркивала политические и экономические причины, стоящие за этими событиями, а не просто рассказывала об их жертвах.
Разделите редакцию и бизнес-сторону издания
The Economist занимает два этажа: редакция расположена на одном из них, а команда, занимающаяся бизнес-стороной работы, — на другом. Хотя они находятся в одном здании, команды работают отдельно, не проводят совместных встреч и по большей части не знают, чем занимаются сотрудники, работающие на другом этаже.
Для меня это не новая ситуация, поскольку я всегда выступал за такое разделение и за то, чтобы отдавать приоритет работе редакции (и это принесло мне репутацию "редакционного фундаменталиста"). Хотя для выживания журналистики нужна бизнес-модель, дающая возможность оставаться на плаву, которую должны постоянно разрабатывать руководители редакций, важно следить за тем, чтобы не принести в жертву устойчивости редакционные идеалы.
Я хотел бы отметить еще несколько моментов: члены редакции всегда пунктуально посещают собрания и приводят конструктивные, интеллектуально стимулирующие аргументы. Несмотря на политику "универсального развития", многие журналисты остаются экспертами в своих областях. В команде царит атмосфера сотрудничества, но, когда приходит время действовать, люди по-настоящему вкладываются.
Мои две недели были наполнены новыми знаниями и идеями, которыми с нами делились, а также нетворкингом. Я искренне дорожу тем, чему научился, и надеюсь использовать эти знания и навыки в моей журналистской работе.
Отдельное спасибо семье Эллиотт, Международному центру для журналистов (ICFJ) и журналу The Economist за предоставленную мне возможность.
Другие статьи
