По мере того как авторитаризм пускает глубокие корни во всем мире, независимые медиа все чаще оказываются под прицелом. От Турции до России, от Китая до Сальвадора — все больше журналистов и редакций вынуждены уезжать за границу, чтобы свободно освещать происходящее в собственных странах.
Президент ICFJ Шэрон Мошави, модерировавшая панельную дискуссию на Международном фестивале журналистики в Перудже, Италия, рассказала о растущем феномене гибридных медиа — редакциях, в которых оказавшиеся в изгнании журналисты работают вместе с оставшимися на родине коллегами.
Журналисты гибридных медиа сталкиваются со значительными угрозами своей безопасности, а также с проблемами финансирования и доступа к аудитории в стране, из которой они уехали.
В дискуссии, посвященной росту гибридных СМИ и проблемам, с которыми они сталкиваются, кроме Мошави, приняли участие Явуз Байдар, редактор издания Free Turkish Press, освещающего все более авторитарное правление президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана; Света Дындыкина, соучредитель проекта ROMB, предоставляющего российской аудитории независимые новости в условиях высокого уровня цензуры и пропаганды, и бывший стипендиат программы ICFJ Knight Innovation Тиншуи Ян, занимающийся исследованием новых технологий и того, как они могут помочь журналистам всего мира, включая его родной Гонконг, найти более безопасные способы работы.
Вот некоторые важные выводы из этой дискуссии.
Безопасность и защита
Как рассказала Света Дындыкина, освещая антивоенные протесты и другие события, которые правительство на их родине расценивает как политически опасные, российские гибридные СМИ опираются на сотрудничество с находящимися в стране журналистами-фрилансерами.
У таких фрилансеров обычно нет ни достаточной подготовки в вопросах безопасности, ни поддержки, которую получают многие работающие в штате журналисты. "Самая большая проблема — обеспечить безопасность журналистов-фрилансеров, — сказала Дындыкина. — Те, кто остается и работает [в России] — очень храбрые люди, но им нужна поддержка организации".
Кроме того, из-за своих независимых материалов живущие в изгнании журналисты гибридных СМИ подвергаются риску насилия со стороны соотечественников, которые живут с ними в одной стране, но поддерживают режим на родине. Байдар рассказал, что три турецких журналиста (один из них живет в Берлине, два других — в Швеции) подверглись нападению. Живущий в Швеции журналист после избиения в Стокгольме впал в кому. "Мои коллеги постоянно сталкиваются с проявлениями ненависти", — сказал Байдар.
Переехавших за границу журналистов могут задержать, если они вернутся в свои страны, а их семьи и друзья, особенно те, кто остался дома, также подвергаются опасности.
"Опасность подстерегает повсюду. То, что вы оказались за границей, не означает автоматически, что вы в безопасности, — сказал Ян. — У всех есть связи с теми, кто остается в странах с авторитарными режимами".
Нехватка финансирования
Финансирование гибридных медиа — еще одна проблема. По словам Байдара, некоторые спонсоры неохотно поддерживают СМИ, критикующие авторитарные правительства.
"Со временем у спонсоров пропало желание бороться с режимом в Турции", — сказал он. Это подкрепляется опасениями, что независимой журналистике тяжело пробиться сквозь "слишком плотную стену" государственной цензуры и пропаганды.
Проблема нехватки финансирования усугубляется тем, что более свободную медийную среду, которую, как правило, ищут стремящиеся избежать давления редакции, можно найти в странах с более высокой стоимостью жизни (например, в странах Западной Европы).
Охват аудитории
Деятельность гибридных медиа идет вразрез с интересами авторитарных режимов. Первые делают все возможное, чтобы достичь аудитории и наладить с ней контакт, а вторые стараются ограничить доступ к независимым СМИ.
Как отметил Байдар, в Турции правительство запрещает все больше веб-сайтов. После запрета Free Turkish Press подписчики заходили на сайт с помощью VPN, но это возможно не во всех странах. По словам Дындыкиной, в России, например, мало у кого есть доступ к VPN, поэтому люди используют социальные сети, особенно YouTube, чтобы получить доступ к независимым медиа.
Заметив, что гибридные медиа используют социальные сети для доступа к аудитории, правительства пытаются ввести соответствующую цензуру. В России уже запрещены Twitter и Instagram, вскоре такая участь может ожидать и YouTube. "Если [правительства] заблокируют YouTube, у независимых СМИ будет на одну платформу меньше для доступа к аудитории", — сказала Дындыкина.
По словам Яна, даже в ситуациях, когда авторитарные власти не вводят абсолютного запрета на социальные медиа (как, например, в Гонконге), пользователи, как правило, избегают делиться новостями на платформах, которые правительство может счесть политически неблагонадежными, опасаясь, что их могут за это задержать.
Вместо этого многими историями делятся в приложениях для обмена личными сообщениями, например, в WhatsApp и Telegram. Однако, принимая во внимание алгоритм работы социальных медиа, который при выборе контента, попадающего в ленту пользователей, вознаграждает активное присутствие на платформе, обмен информацией в чатах еще более снижает для редакций возможность выходить на аудиторию.
Привлечение талантливых журналистов
Учитывая риски для безопасности и отсутствие стабильности, поиск журналистов для работы в гибридных медиа становится еще одной серьезной проблемой. Особенно сложно находить журналистов, остающихся в стране.
"Если вы работаете в гибридных медиа, ваша карьера менее стабильна, — сказал Ян. — Поэтому непросто убедить журналистов оставаться с вами надолго, и очень трудно убедить их по-настоящему связать свою карьеру с гибридным медиа".
Дындыкина рассказала, что ROMB работает с журналистами и СМИ в России и у редакции есть "неофициальные договоренности" с несколькими местными медиа о перепечатке материалов. Это помогает местным медиа выйти на международную аудиторию, а контенту ROMB достичь аудитории в России.
Однако этот процесс также связан с рисками. Сегодня для многих местных журналистов в России граница между активизмом и журналистикой размыта, и это может привести к преследованию со стороны властей и арестам журналистов. Дындыкина рассказала о местном журналисте, который снимал для ROMB антивоенную демонстрацию, а потом присоединился к протесту, позже этот журналист был арестован.
Многие журналисты задаются вопросами: "Кто я? В первую очередь журналист или гражданин? — сказала Дындыкина. — Это ситуация, с которой российские журналисты сталкиваются каждый день".
Как отметил Ян, в такой ситуации важно найти способы уменьшить страх, который испытывают многие журналисты, работающие при авторитарных режимах. Серьезной проблемой становится самоцензура — и не только для тех, кто находится в Гонконге, но и для журналистов, живущих за границей, чьи родственники или друзья остались в стране.
Ян посоветовал журналистам из Гонконга, вместо того чтобы открыто освещать срочные новости, заниматься требующими большего времени материалами и расследованиями и работать под псевдонимом. Это поможет снизить риск того, что власти идентифицируют журналистов.
Однако вне зависимости от того, какие меры предосторожности были предприняты, опасность, что работающий в стране журналист будет задержан, существует. Это ставит перед редакциями этическую дилемму: как найти баланс между неизбежными рисками для безопасности и ценностью журналистских материалов, приходящих с мест?
"Если журналистов задерживают за их работу — это, к сожалению, означает, что своей публикацией они попали в цель", — сказала Дындыкина.
Верхняя фотография предоставлена Девином Виндельспехтом.
Другие статьи
