Начиная с 2020 года многим белорусским независимым журналистам пришлось пережить многое: пандемию коронавируса, протесты, репрессии, вынужденный отъезд из страны, войну в Украине... К этому добавились и другие проблемы, свойственные нашей профессии, включая ненормированный рабочий день.
В результате сегодня многим медийщикам требуется психологическая помощь.
По словам пресс-секретаря Белорусской ассоциации журналистов Бориса Горецкого, начиная с 2020 года за психологической помощью при посредничестве его организации обратились сотни журналистов. Пик пришелся на 2021–2022 годы.
"Практически все, что было у журналистов, перестало быть стабильным. Но я думаю, что большинство не обращается за помощью — приходят уже в довольно тяжелом состоянии, когда не могут сами справиться", — говорит он.
Я поговорила с белорусскими журналистами о том, как пережитые кризисы сказались на их психологическом здоровье, как продолжать жить и работать в тяжелых условиях и как редакции могут поддержать журналистов.
Эмиграция, тревога и депрессия
Виктория* проработала в белорусской журналистике в общей сложности более шести лет.
Она рассказывает, что после того как в 2020-м случилась эпидемия коронавируса, в Беларуси началась предвыборная кампания, а потом прошли и сами выборы, за которыми последовали протесты и репрессии, она почувствовала эмоциональную опустошенность: ее мучили тревога, бессонница; ситуацию осложняло то, что часто у нее совсем не было времени на отдых.
"В идеале журналистам нужно абстрагироваться [от информации, которую они получают], но все, что происходило в 2020 году в Беларуси, напрямую касалось нашей жизни и будущей работы: мы прекрасно осознавали, что "победа" Лукашенко на выборах затронет каждого из нас. Когда я видела на улице сотни тысяч людей, выступающих за свободу и демократию, то ощущала невероятный эмоциональный подъем", — вспоминает она.
Но Виктория вспоминает, что рядом с положительными эмоциями всегда шел страх: акции протеста заканчивались взрывами светошумовых гранат, протестующих избивали дубинками, а потом следовали новые аресты.
"Ты выходил на работу и не был уверен, что вернешься домой", — вспоминает журналистка. По ее словам, когда стало понятно, что Лукашенко не отступит, это стало для нее большой эмоциональной травмой: она потеряла вес, стала очень плохо спать, ее мучили постоянные кошмары, которые не оставляют ее и сейчас, спустя три года после этих событий.
Страхи Виктории не были беспочвенными: многих ее коллег арестовали.
"Начиная с октября 2020 года обычным делом стало писать письма в тюрьму коллегам, собирать передачи и работать на акциях протеста без опознавательных знаков, чтобы не стать мишенью. Я считаю, мне очень повезло: меня задерживали всего два раза и ненадолго — я не попала в тюрьму. Но я жила в режиме "бей или беги" до самого отъезда из Беларуси в июне 2021 года", — рассказывает она.
Несмотря на физическую безопасность, эмиграция не стала спасением для эмоционального состояния Виктории: она до сих пор тяжело переживает несправедливость ситуации и утрату дома.
"В 2021 году в дом моих родителей пришли с обыском по уголовному делу против меня. Это поставило крест на моих мечтах увидеть в ближайшее время Беларусь и семью. За два года в эмиграции у меня умерли два близких родственника, репрессии в стране продолжаются — я просто боюсь очередного обыска и, не дай бог, ареста в моем доме", — признается она.
Война в Украине принесла новые потрясения и тревоги. Несмотря на то что сейчас Виктория сотрудничает с независимыми СМИ и живет за границей, справиться с тревогой и депрессией не всегда удается. День журналиста часто начинается с шокирующих новостей.
Виктория говорит, что ситуация ухудшается из-за того, что она теряет связь со своей аудиторией в Беларуси, в частности потому, что в целях безопасности ей приходится работать анонимно.
Она обратилась за помощью к психологу, старается отвлекаться и находить в жизни хорошее, жить сегодняшним днем и надеяться на лучшее.
Виктория говорит, что не делилась своими переживаниями с начальством, но в некоторых редакциях журналистам "периодически напоминали о возможности обратиться за бесплатной помощью и приглашали на тематические семинары".
Отъезд за границу и работа там не всегда помогают справиться со стрессом, а могут его и усугубить
История Виктории довольно типична для белорусских журналистов в последние три года. Ольга* в 2020 году училась на журфаке в Минске, и ее первый шаг в профессии пришелся как раз на протесты. Из-за освещения этих событий на девушку началось давление в университете, все закончилось ее отчислением, потом ее арестовали на 30 суток. Летом 2021 года она уехала из Беларуси, планировала пробыть за границей месяц, но до сих пор так и не смогла вернуться.
Ольга переехала в Киев, но в 2022-м в Украине началась война, и ей пришлось снова уезжать. В это же время она поступила в европейский университет, и учеба отнимала много времени и сил, а в редакции ей регулярно приходилось работать сверхурочно и заниматься освещением психологически тяжелой для нее темы репрессий в Беларуси.
В результате в апреле этого года Ольга ушла на больничный и легла в дневной стационар в Литве, где месяц занималась с психотерапевтом. Сейчас она принимает антидепрессанты и стремится наладить свою жизнь, в первую очередь профессиональную.
Она говорит, что не сталкивалась в редакции с осуждением из-за проблем со здоровьем, но нагрузка была очень высокой.
Наталья* покинула Беларусь в конце 2020 года, через несколько месяцев после президентских выборов в стране. До отъезда ее больше суток держали в РУВД в камере без окон, угрожали уголовным делом, а потом стали оказывать давление на членов ее семьи. Сначала она на пару недель поехала в рехаб в Латвию, но вернуться из-за угрозы уголовного преследования так и не смогла.
Примерно полгода Наталья прожила в лагере для беженцев, который произвел на нее сильное впечатление. "Я никогда не думала, что окажусь в таком месте. Но оказалось, что там вполне можно жить", — вспоминает она.
Наталья рассказывает, что ее психологическое состояние ухудшилось после начала войны в Украине и в связи с личными проблемами: в Беларуси умер ее отец.
"Я уже научилась жить с депрессивными эпизодами... C 2020 года они не прекращаются. Тяжело, но я пытаюсь принять, что с этим нужно жить, и регулировать себя с помощью антидепрессантов, психотерапии, специальных упражнений и прогулок", — рассказывает она.
Если есть возможность, стоит обращаться за помощью к профессионалам
Психолог и травматерапевт Сергей О., работающий с белорусскими журналистами, рассказал мне о своей работе.
"Ко мне обращались журналисты с симптомами ПТСР, включая возвращение болезненных воспоминаний, диссоциированность от эмоций: кто-то навязчиво возвращался [в мыслях] к местам ареста и постоянно воспроизводил эти мысли, а кто-то, наоборот, максимально избегал соприкосновения с ними", — рассказал он.
По словам Сергея, многие из белорусских журналистов пострадали во время своей работы.
Методами помощи со стороны медиаменеджеров и самих журналистов, по словам психолога, могут быть предоставление отпуска, пересмотр режима работы, направление к психологу, физическая нагрузка.
"Важно помнить, что посттравматические переживания сами собой не проходят. Они могут быть избирательно вытеснены, но от этого их негативное влияние не становится меньше", — сказал он.
* Имена журналистов изменены в целях их безопасности. Власти Беларуси продолжают преследование независимых корреспондентов и давление на членов их семей, оставшихся в Беларуси.
Фото Elisa Ventur с сайта Unsplash.
Другие статьи
