Индонезийский журналист Арпан Рачман всегда хотел писать рассказы. И долгое время в своем родном городе Палембанг писал под псевдонимом для местной газеты Sriwijaya Post.
В 2007 году друг, впечатленный его писательским талантом, помог ему устроиться на работу в качестве экономического репортера в Okezone.com, где он стал освещать деятельность банков и фондовых рынков в Палембанге. В последующие годы Рачман писал на разные темы: от спорта и развлечений до политики и ежедневных новостей.
За время своей работы в СМИ Рачман сталкивался с сокращением свободы слова в Индонезии — особенно отчетливо он ощутил это, когда начал заниматься журналистскими расследованиями. Сегодня его страна находится на 108-м месте из 180 стран в списке организации "Репортеры без границ". С 2006 года в Индонезии было зафиксировано более 1 000 случаев насилия в отношении журналистов, включая 76 случаев, произошедших в этом году.
В 2011-м Рачман женился, решил распрощаться с журналистикой и пошел учиться в школу биржевой торговли. Но так и не перестал писать. В 2013-м он занял третье место в конкурсе для журналистов, организованном Индонезийской фондовой биржей, а год спустя принял участие в стипендиальной программе Альянса прессы Юго-Восточной Азии (SEAPA).
Я поговорила с Рачманом об опыте работы журналистом в Индонезии, трудностях, с которыми сталкиваются в этой стране журналисты, и о других вопросах.
Что привело вас в журналистику?
Я родился журналистом. Когда мне было шесть лет, у меня был петух. Однажды он исчез, и я не мог его найти. Я понимал, что петуха украли, но никто не говорил мне, где он. Я пошел на рынок и нашел там человека, торговавшего курами. Я провел расследование и обнаружил, что петуха спрятали у себя мои соседи. То есть свое первое расследование я провел в шесть лет.
Начав работать репортером, я рассказывал об ограблении в пункте обмена валюты, во время которого был застрелен полицейский. В то время я работал в одиночку. Полиция не дала мне ни зайти в морг, ни задать им вопросы. И я понял, что проводить журналистские расследования очень сложно.
Расскажите о своей работе в последние несколько лет.
После участия в программе SEAPA я забросил биржевую торговлю и сфокусировался на том, чтобы писать для международных медиа. Моя первая статья, посвященная возможному выселению жильцов из расположенного в центре Макассара района, на месте которого планировалось построить отель, была опубликована в 2015 году Азиатской комиссией по правам человека в Гонконге. В середине 2015 года я также начал писать для расположенной в Амстердаме некоммерческой организации Global Voices.
В 2016-м меня приняли на работу в международный отдел Medcom.id. Мне повезло во время пандемии коронавируса: ко мне обращались представители разных международных СМИ. Я писал для таких изданий, как выходящий в Вашингтоне The EarthandI, Global Ground Media из Таллина, лондонский China Dialogue и берлинский журнал Kulturaustausch. Я пишу о культурных и экологических проблемах, кроме того, мои новостные материалы ежедневно публикует расположенное в Джакарте цифровое медиа Alinea.ID. Но рассказы я не писал уже пять лет.
Случалось ли вам освещать историю, о которой было особенно сложно рассказывать?
В рамках стипендиальной программы SEAPA я освещал последствия резни в Магинданао на юге Филиппин, во время которой было убито 32 журналиста. Встречаться с семьями убитых журналистов — со вдовами и сыновьями, потерявшими мужей и отцов — было эмоционально тяжело.
Это был самый тяжелый случай убийства журналистов в мире: в один день было убито 32 журналиста.
Расскажите, пожалуйста, про ситуацию со свободой прессы и о других сложностях, с которыми Индонезия сталкивается сегодня.
В нашей стране хоть какая-то свобода прессы начала существовать после конца эры авторитаризма в 1998 году. Но влияние того времени, включая локальные проблемы и коррупцию, до сих чувствуется в некоторой мере. Индонезия остается небогатой страной, что влияет на ситуацию со свободой прессы. Многие журналисты до сих пор живут в условиях бедности, страха и коррупции. Эти факторы влияют на то, что в Индонезии не очень распространены журналистские расследования.
Журналисты продолжают говорить правду даже в условиях, когда их работа не может повлиять на решения политических проблем, и такая ситуация меня огорчает. Многие журналисты из стран Юго-Восточной Азии, такие как Мария Ресса, удостоенная Нобелевской премии мира за работу, противостоящую власти президента Филиппин, будут, безусловно, противостоять и другим ужасным автократическим силам.
В эпоху цифровой революции важно, чтобы журналисты взаимодействовали со своей аудиторией напрямую. Люди скорее верят слухам и дезинформации, распространяемым в социальных сетях, чем информации, которую передают авторитетные СМИ. Люди доверяют тому, что услышали от друзей и родственников, даже если эта информация неверна. Из-за влияния социальных сетей снижается доверие к СМИ.
Как IJNet помог вашей работе в журналистике?
Благодаря IJNet я записался на несколько международных курсов по журналистике, самым последним по времени был организованный Thomson Reuters Foundation семинар по освещению адаптации к изменению климата на местном уровне, который проходил в августе и сентябре прошлого года. После окончания этого курса я получил грант на работу над материалом, посвященным прибыли и убыткам, связанным с сокращением биоразнообразия. И я смог опубликовать статью о спасении суматранских слонов.
Сейчас я готовлю к публикации несколько материалов на темы, связанные с экологической повесткой. Кроме того, я хочу написать книгу о своем пути в журналистике.
Фотографии предоставлены Арпаном Рачманом.
Другие статьи
