Несмотря на то что тема сексуального насилия получает все больше внимания и освещения в прессе, она по-прежнему остается очень деликатной, болезненной и часто вызывает бурную реакцию общественности. Методички для журналистов советуют подходить к созданию материалов о сексуальном насилии с особой осторожностью и максимальным соблюдением этических принципов.
В журналистике сложилась практика рассматривать ситуацию в первую очередь с позиции тех, кто пережил насилие, и разговаривать в первую очередь с ними. Справочники и памятки по освещению актов насилия и редакционные правила в разных странах сосредоточены на советах по общению с жертвами. Разговоры с осужденными (вне зависимости от того, находятся ли они в тюрьме или уже выпущены на свободу) в большинстве инструкций даже не упоминаются.
Мы поговорили с социальным психологом, профессором Колумбийского университета Светланой Комиссарук и выяснили, как рассказывать о человеке, совершившем сексуальное насилие (Светлана недавно дала интервью телеканалу "Дождь" в связи со спорным интервью, которое Ксения Собчак взяла у выпущенного из тюрьмы насильника).
Можно ли брать интервью у человека, который совершил насилие?
Прямого запрета на интервью с насильниками в законах о СМИ разных стран нет, и форма проведения подобных интервью четкой регуляции не имеет. Власти и профессиональные сообщества чаще реагируют постфактум, предлагая запретить подобные интервью или даже все-таки запрещая. Стоит отметить, что полномасштабные интервью с людьми, совершившими насилие, – относительная редкость в мировой журналистике, и лишь некоторые заявления преступников получают публичность в документальных фильмах, на видеоплатформах, вроде YouTube, и в виде вставок в тексты.
Несмотря на неоднозначность темы, в отсутствие цензуры журналист вправе брать интервью у кого угодно. В одном из своих руководств Internews указывает, что интервью с людьми, совершившими насилие, хоть и сложная, но крайне важная задача. "Однозначно утверждать, что с маньяками разговаривать нельзя, будет слишком упрощенно. Я думаю, что можно, – говорит Светлана Комиссарук. – Просто когда журналист подходит к такой задаче, он должен четко представлять, что он хочет сказать этим интервью, и быть абсолютно уверен в том, что его интервью не нанесет вреда".
[Читайте также: Журналистское расследование, посвященное самоубийствам, – как освещать эмоционально тяжелые темы]
Что нужно учесть, рассказывая о человеке, совершившем сексуальное насилие?
1. Позаботиться о тех, кто пережил насилие
По словам Светланы Комиссарук, есть несколько возможных способов позаботиться о тех, кто пострадал от действий вашего возможного собеседника. "Во-первых, было бы хорошо, если бы журналисты предварительно спрашивали разрешения на публичное упоминание имен жертв, – отмечает она. – Во-вторых, любой такой фильм должен проходить цензуру у, фигурально выражаясь, адвоката жертв. Это может быть не сам адвокат, а скорее лицо или организация, которые защищают интересы тех, кто может быть повторно травмирован таким публичным разговором".
Забота о жертвах выступает одним из главных принципов в общих руководствах по освещению темы сексуального насилия. Например, этический кодекс Союза профессиональных журналистов говорит о сострадании к тем, кого может задеть информация в новостях, и особой осторожности в сообщениях о жертвах сексуальных преступлений. Ценная рекомендация указана в Кодексе о печати Германии:
2. Правильно и четко определить цели материала
"Делая интервью с маньяком, нельзя просто отражать действительность: скажем, просто показывать, что преступник не раскаялся. Нужно ставить конкретные цели, решать социальные задачи, чтобы журналистика была не подглядыванием, вуайеризмом или хайпом, а чем-то больше, приносила пользу обществу", – подчеркивает Светлана Комиссарук.
В постановку задачи можно вовлечь всю редакцию, чтобы максимально четко определить, каким будет общий смысл, какой образ создается, какая будет аудитория и какие изменения в действительности повлечет за собой это интервью.
Возможных целей интервью множество, скажем, пролить свет на необходимость изменений в уголовном кодексе или гендерных вопросах. Например, Саша Сулим, автор серии материалов и фильма об "ангарском маньяке" так определила свою задачу: "Рассказать о том, почему его так долго ловили, почему позволяли столько лет совершать эти преступления и кто стоит за этим человеком, который такое совершал".
3. Избегать "героизации" преступника
"В каждом человеке есть темная сторона, какой-то некрасивый, животный интерес к грязным подробностям. В любом из нас есть и хорошее, и плохое. Журналист не должен кормить это низменное в зрителях, – говорит Светлана Комиссарук. – Более того, подробные описания преступления могут стать триггером (или даже сценарием) для тех людей, которые склонны к насилию". Очевидный вывод: даже если человек, совершивший насилие, – главный герой будущего материала, нужно приложить максимум усилий, чтобы для зрителя он не выглядел привлекательно или тем более не казался героем.
Таисия Бекбулатова, главный редактор издания "Холод", первым материалом которого стал текст о хакасском серийном убийце, в беседе с BBC подчеркивает, что интервью с маньяком это не интервью со звездой: "Ты идешь говорить с человеком, который сильно навредил. Если это препарирование зла, то и вопросы нужно задавать ему соответствующие, а не давать ему трибуну".
Один из способов не создавать "минуту славы" для преступника – показывать картину целиком, смещать акценты на жертв преступления или сосредоточиться на масштабных проблемах. Важно, чтобы разговор с насильником не превратился в его мемуары. В Германии, например, этот пункт есть в Кодексе о печати: публикация мемуаров преступников нарушает принципы журналистики, если преступления оправдываются или переоцениваются задним числом, жертвы неуместно затронуты, а подробное описание преступления просто удовлетворяет потребность в сенсации.
[Читайте также: Интервью с бразильской журналисткой, чье расследование положило конец преступлениям Жоау де Деуса]
4. Аккуратно подбирать выражения
Памятка центра Dart дает указания, как освещать сексуальные преступления, но фокус здесь (как и во многих других ресурсах) на разговорах с теми, кто пережил насилие. Тем не менее некоторые правила, отмеченные в этой памятке, можно применять, если вы рассказываете историю преступника: например, пункт об использовании соответствующей лексики. Важно помнить, что изнасилование – это не секс, это надругательство, а не любовная интрига. Выбирая слова для эфира или публикации, каждый раз нужно думать о том, какую картину события и участвующих в нем людей (а также и вас самих) создаст эта лексика. Помните, что изнасилование и посягательства сексуального характера не могут ассоциироваться с нормальной сексуальной активностью.
Софья Лопаева – редактор по социальным медиа IJNet Russian, журналистка-фрилансер из Москвы, она пишет на темы здравоохранения, спорта и виноделия.
Фото: Daniel McCullough, лицензия СС сайта Unsplash.