По завершении своей 20-летней карьеры в CNN Мария Ресса решила поехать домой. Она родилась на Филиппинах, выросла в США и работала журналистом в разных точках земного шара – ей нужно было решать, чему будет посвящена ее дальнейшая карьера. Возможности, которые предоставляют новые медиа, и желание способствовать развитию Филиппин облегчили выбор – и она остановилась на работе в ABS-CBN. Но эта редакция, с точки зрения Рессы, слишком медленно осваивала новые технологии для улучшения качества журналистики, поэтому в 2011 году она решила основать собственное медиа.
"Мы основали Rappler, потому что было проще запустить проект с нуля, чем перестраивать работу традиционной редакции новостей, – сказала она. – Это было непростым делом".
В начале штат Rappler насчитывал только 12 сотрудников. Через полтора года он увеличился до 75 человек, а сам сайт занял третье по посещаемости место в стране. Руководство Rappler стремилось использовать широкие возможности для развития и сотрудничества, которые предоставляют социальные медиа, их девизом было "социальные медиа на пользу социуму". Они учили граждан страны использовать возможности социальных медиа для изменения социальной обстановки к лучшему. Кроме того, платформы помогали им прислушиваться к мнению читателей.
"В первый год двадцать процентов нашего контента было создано читателями, – рассказала Ресса. – Забавно, что сегодня мы часто слышим об использовании сообществ для монетизации [контента], но в те времена именно сообщество наших читателей создавало вместе с нами журналистику".
С тех пор Ресса столкнулась и с темной стороной социальных медиа. Все началось в 2015 году, и положение стремительно ухудшилось после победы на выборах в 2016 году нынешнего президента Родриго Дутерте. Эти процессы привели к уменьшению доходов сайта, широкомасштабному распространению дезинформации и лавине возбуждающих ненависть публикаций в социальных медиа.
В конце 2016 года Ресса каждый час получала в среднем по 90 пропитанных ненавистью сообщений.
"Вскоре после этого, к июлю 2017 года, те же самые угрозы, основанные на распространяемой в социальных сетях лжи, прозвучали из уст президента Родриго Дутерте", – рассказывает Ресса.
Правительство обвиняло сотрудников Rappler – совет директоров и саму Рессу в преступлениях, которые, если бы они были доказаны, привели бы к закрытию издания, а сама Ресса попала бы в тюрьму на срок до 15 лет. Обвинения включали клевету и уклонение от уплаты налогов, утверждалось также, что сайтом Rappler владеют иностранные граждане. Ресса и ее команда борются против этих обвинений в суде и пообещали, если потребуется, дойти до Верховного суда Филиппин.
Хотя Реса возлагает большую часть вины за случившееся на Facebook и другие гиганты индустрии социальных медиа, она не отказалась от них полностью: "Мы продолжаем работать с Facebook, поскольку я считаю, что эта платформа обладает огромной силой. Без нее мы не добились бы того, чего добились сейчас. Но без нее мы также не попали бы в ситуацию, которая почти погубила нас. Я знаю самые плохие и самые хорошие проявления этой платформы – и я не готова сдаваться".
Несмотря на трудности, Ресса с надеждой смотрит в будущее. Перед вручением ей награды Knight International Journalism Award на специальном ужине мы поговорили с ней о положительном и отрицательном опыте – и о надежде, которая помогает ей продолжать работу.
IJNet: Вы запустили Rappler с надеждой на развитие журналистики, опирающейся на краудсорсинг. Какие инструменты вы использовали и чему этот опыт вас научил?
Ресса: Я надеялась, что технологии будут способствовать развитию моей страны, и социальные медиа как раз это и делали. Мы запустили краудсорсинговую платформу Agos для снижения риска в случае стихийных бедствий, потому что на Филиппины обрушивается в среднем около 20 тайфунов в год. В 2013-м мы открыли платформу, которая собирала информацию и просьбы о помощи. Отвечая на эти просьбы, мы сотрудничали с правительством, правительственными НПО и частным сектором. Наша команда, занимавшаяся привлечением общественности, работала вместе с офисом гражданской обороны, когда на страну обрушился тайфун, – это был исключительный опыт. К 2015 году правительство включило нашу платформу в свой план работы при чрезвычайных ситуациях.
Не все хотят создавать контент, но все хотят помогать, когда случаются бедствия. Мы хотели свести к минимуму помехи, поэтому создали платформу и используем социальные сети. Мы научили сообщество наших читателей использовать хэштег #RescuePH, что означает "Мне необходима помощь (спасите меня)". Поэтому, когда случается бедствие, наша платформа собирает по этим хэштегам информацию в Twitter и Facebook. Такой краудсорсинг спасает жизни.
Мы использовали этот метод и для других инициатив. Одна наша кампания называлась "Ищем наших героев", другая – "Что бы вы хотели рассказать Папе Римскому?" или #ShowthePope. Сейчас многие так делают, но в 2012-м все это было очень ново.
Как вы думаете, что должно измениться, прежде чем ситуация улучшится?
Технические специалисты принимают черно-белые решения. Они создают схему мира, прежде чем его построить. Журналисты живут в серых областях, где ничто никогда не бывает черным или белым. Проблема в том, что сейчас эти две вещи слились. Нравится им это или нет, технологии сейчас открывают доступ к фактам. Если технические специалисты не начнут использовать свою возможность организации доступа к фактам так, как это делают журналисты, все останется таким, как сейчас: все живут в своих маленьких мирках и верят в их реальность.
Нельзя этого допустить. Организаторы платформ всегда говорят: "Это вопрос свободы слова, вы же не хотите, чтобы мы определяли, что попадет в сеть, а что нет". И знаете что? Именно они получают эту власть. Они забирают ее у журналистов.
Что вы можете посоветовать журналистам, которые сталкиваются с харрасментом?
Во-первых, нужно понимать, что так не должно быть – не должно быть такого уровня безнаказанности. Мы не делаем этого в реальном мире. Если кто-то ударит вас, вы можете отправить его в тюрьму. Существуют правила, которые называют законами.
Мы используем этот подход в Rappler. Мы согласны в этом, мы об этом говорим. Я предлагала людям, находившимся на переднем крае и больше других сталкивавшимся с преследованиями, обратиться за консультацией к специалистам. Но мы поняли, что и психологи, и социологи никогда прежде не сталкивались с такого рода вещами. Нам пришлось обратиться к помощи Центра Дарт (Dart Center for Journalism and Trauma). Они помогли нам в обучении тренеров, которые потом смогли помочь нашим сотрудникам. Это первый шаг: признайте проблему и создайте группы поддержки.
Во-вторых, мы собираем данные. Настанет день, когда людям придется ответить за то, что они делали, – и мы к этому готовы. Я считаю, что атаки такого уровня не должны оставаться безнаказанными.
Очень важно – не теряйте надежду. Это не свойственно человеческой природе, такая ситуация искусственно создана власть имущими, жаждущими еще большей власти. Они хотят заставить вас замолчать.
И последнее – продолжайте делать хорошую работу. Это наш способ борьбы.
Другие статьи
