В конце марта российские спецслужбы задержали американского журналиста Эвана Гершковича, его обвиняют в шпионаже и в том, что он собирал информацию о деятельности военного предприятия. Гершкович до сих пор находится под стражей, но подробностей о деле мало, так как оно, по утверждению российских проправительственных медиа, проходит под грифом "совершенно секретно". К журналисту не пускают представителей посольства США.
Эван Гершкович — корреспондент Wall Street Journal. Он прожил в России шесть лет, получив аккредитацию российского министерства иностранных дел. ФСБ обвиняет Гершковича в шпионаже, за что, согласно российскому уголовному кодексу, ему грозит до 20 лет тюрьмы.
Гершкович был задержан в Екатеринбурге, где собирал информацию об отношении людей к ЧВК "Вагнер" — российскому негосударственному военному объединению, активно участвующему, в частности, в военных действиях в Украине и принимающему в свои ряды заключенных из российских колоний.
Сам Грешкович настаивает, что вся его деятельность была исключительно журналистской. "Эван — один из самых умных, уравновешенных и профессиональных журналистов, которых я знаю. Новость о том, что его задержали просто за то, что он выполнял свою работу — ужасающий знак для западных журналистов в России", — написала в твиттере бывшая коллега Гершковича Саманта Беркхед, главный редактор The Moscow Times.
Работая в The Moscow Times, Гершкович тоже писал о России, и это, по воспоминаниям Беркхед, "было все равно что писать длинный, затянутый некролог правам и свободам". "Эван посвятил себя освещению этой истории", — рассказывает она.
Независимые медиа и журналистские организации высказываются против ареста журналиста. Медиасообщество направило российскому послу в США петицию с призывом освободить Гершковича, которую подписали 38 медиаорганизаций и журналистов из разных стран. Освободить его призывают и ведущие американские медиа.The Wall Street Journal разместил форму, через которую можно отправить письмо журналисту или его семье.
"В настоящее время мы действуем вместе с друзьями [Эвана Гершковича] и WSJ, вместе с "Комитетом по защите журналистов" (CPJ) только что отправили письмо Генеральному секретарю ООН Антониу Гутерришу с призывом принять меры для освобождения журналиста", — говорит Жанна Кавелье, глава отдела Восточной Европы и Центральной Азии организации "Репортеры без границ".
"Арест и задержание Эвана Гершковича напоминают практику захвата заложников советской эпохи, это полностью противоречит международным обязательствам Российской Федерации, а также ее обязательствам как государства-участника Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ)", — пишут участники Платформы Совета Европы по безопасности журналистов.
Работающим в России журналистам приходится следовать правилам и прибегать к самоцензуре
По информации организации "Репортеры без границ", на май 2022 года Россия занимала 155-е место в мире в рейтинге свободы прессы, в мае 2023 года страна опустилась на 164-е место. Всего в этот рейтинг входят 180 стран, и организация публикует его на протяжении уже более двух десятков лет. За это время Россия в списке не поднималась выше 138-го места.
После начала войны ситуация в России для журналистов ухудшилась, и задержание Гершковича это подтверждает: аккредитация МИДа не гарантирует защиту от репрессий, считает Жанна Кавелье. "Большинство из них находятся под наблюдением, как и Эван Гершкович, особенно когда они выезжают за пределы Москвы", — говорит она. Кроме того, срок действия аккредитаций сокращается с одного года до трех месяцев, а доступ к источникам усложняется из-за "охоты на шпионов", объясняет она.
Тем не менее в стране продолжают работать иностранные журналисты. Некоторые уехали, но не исключают возможности вернуться.
"Российские власти в конце концов сделают с вами что хотят. Но есть определенные правила", — говорит немецкая журналистка, Катрин Фернер*, с 90-х годов работавшая в России как корреспондент крупного немецкого издания. Она специализировалась на культуре, но одновременно освещала самые разные темы: от литературы и интеллектуальных дебатов до борьбы с коррупцией.
Она вспоминает, что, работая в России, всегда прибегала к самоцензуре. Например, освещая проблемы коррупции, предпочитала использовать только общеизвестные данные. Также Фернер отмечает, что с усилением репрессий стала все чаще использовать полученную от источников информацию на условиях анонимности.
Отъезд журналистки пришелся на 2013 год. Она по-прежнему посещает Россию, но возможности работать там для нее ограничены: "С начала "спецоперации" мою аккредитацию не продлевают (она находится "в работе"), для приезда мне нужно приглашение. В прошлом году я была только неделю в Москве. Без аккредитации постоянного корреспондента мне позволено освещать только события, которые проводит приглашающая сторона", — говорит она.
Безопасность журналистов зависит от темы работы и города, где вы находитесь
Без официального документа сложно попасть на пресс-конференции и почти невозможно взять интервью у официальных лиц, объясняет другая журналистка — Регина Тиле*. Она живет в России с 90-х годов и пишет как фрилансер для небольших европейских изданий.
Если у журналиста есть официальный документ (аккредитация иностранного СМИ или пресс-карта российской редакции), то это может помочь во время работы на местах событий, если у полиции появятся вопросы, считает она. Но документы не защитят от "произвола на улицах" — например, в случаях, когда силовики целенаправленно задерживают людей с фотоаппаратами во время уличных акций.
Тиле считает, что журналистам в России можно оценить свои риски. Они зависят от тематики (например, война — очень опасная тема), а также от того, где географически все происходит: "Гершкович ездил на Урал […] Они еще терпят, когда журналисты сидят в Москве или Питере. Но не очень хотят, чтобы [они] говорили с теми, кто в регионах".
Тревожная тенденция
Раньше арест аккредитованного иностранного журналиста в России был немыслим, считают в Международном институте свободы прессы (IPI), но ситуация изменилась.
Сейчас Россия стремится к системному контролю над всеми журналистами и СМИ в стране, считает Кароль Лучка, сотрудник IPI по мониторингу и защите интересов Восточной Европы. "Национальная безопасность иногда может служить оправданием для ограничения свободы слова. Но российские власти постоянно манипулируют этим понятием, чтобы оправдать юридический запрет на любое инакомыслие", — говорит он.
Это первый со времен холодной войны арест американского журналиста, отмечает Жанна Кавелье. Предыдущий случай произошел в 1986 году, когда задержали, но потом освободили главу московского бюро US News & World Report.
Сотни местных независимых журналистов и десятки зарубежных СМИ, таких как CBS, Bloomberg, ABC news, покинули Россию или сократили свой штат с марта прошлого года из-за новых жестких законов против СМИ, которые появились после начала войны, объясняет Кавелье.
До 15 лет тюрьмы можно получить за дискредитацию или публикацию ложной с точки зрения российских властей информации о вооруженных силах. Например, в восьми годам лишения свободы был заочно приговорен журналист Александр Невзоров за публикацию на платформе YouTube информации об обстреле роддома в Мариуполе.
"В какой-то мере ситуацию [в России] можно сравнить с Мьянмой, где иностранных журналистов легко арестовать и приговорить к нескольким годам тюремного заключения, а затем депортировать. Похожей выглядит ситуация в Китае. В Индии аналогично выглядит административное давление через срок аккредитаций — их нужно продлять каждые шесть месяцев (в России — каждые три)", — говорит Кавелье.
Арест Гершковича, по ее мнению, — крайне тревожное событие и удар, "который может ухудшить ситуацию и еще больше сократить количество источников достоверной информации о России".
* обе журналистки попросили об анонимности.
Фото Michał Jakubowski с сайта Unsplash
Другие статьи
