С началом войны в Украине из страны выехало почти 14 миллионов человек. По данным ООН, почти половина этих беженцев позже вернулась в Украину. Остальные находиться в разных странах, решая вопросы с легализацией и поиском работы, а также восстанавливаясь после пережитого.
Журналистам важно писать об этих людях, не усугубляя их психологическое состояние. Также важно помнить, что журналисты должны рассказывать аудитории, с какими проблемами сталкиваются беженцы, а не искать сенсационных историй.
О беженцах часто забывают вскоре после начала кризиса
Шахида Туляганова, независимый журналист и режиссер документального фильма о том, как война в Украине влияет на детей, считает, что медиа освещают кризис беженцев волнами и пик интереса быстро проходит.
Она уверена, что очень важно возвращаться к историям людей спустя некоторое время, когда они устраиваются в новой стране и занимаются поиском работы, легализацией и адаптацией. Например, она говорит, что в Англии сложно найти работу, но беженец должен это сделать быстро, потому что получает пособие только на один месяц.
"Рассказывая их истории, мы подсказываем другим людям, как выходить из ситуации", — говорит Туляганова.
Рассказывая истории тех, кто пережил травму войны, прежде всего нужно не навредить, считает Диана Дуцик, исполнительный директор Украинского института медиа и коммуникации, преподаватель Могилянской школы журналистики и член Комиссии по журналистской этике в Украине.
"Все, кто покинул Украину после полномасштабного вторжения России в Украину, сделали это не по своей воле. У кого-то разбомбили дом, у кого-то погибли родственники, кто-то спасает своих детей от непрекращающегося ракетного террора со стороны России, у кого-то воюет муж, брат или отец", — говорит она.
Диана Дуцик подчеркивает: человек может отказаться говорить с журналистом, и это его право — право на частную жизнь.
"Если человек не хочет рассказывать свою историю или какие-то ее детали, не настаивайте — уважайте это его право", — говорит она.
Нужно выстраивать доверительные отношения
Если человек согласился поговорить с вами, то стройте с ним доверительный контакт, рекомендует Шахида Туляганова. Например, не стоит сразу включать запись, лучше сначала немного пообщаться.
"Часто журналисты приходят, потому что им просто надо сделать сюжет. Но историей надо действительно интересоваться", — говорит она.
Лучше избегать прямых вопросов, которые могут травмировать. И это тонкий момент — когда журналист хочет услышать историю, но в то же время не может спросить прямо, потому что человеку станет еще больнее, объясняет она.
"У меня был мальчик, у которого умерла мама. Он убирал квартиру, рассказывал про братишку и сестренку. А потом сел. Я даже не спрашивала у него, он говорил о чем-то другом. Он переключился и сказал: "Последние две минуты были самыми тяжелыми". Он стал сам рассказывать, потому что хотел рассказать", — говорит Туляганова.
Работая с беженцами, нельзя ставить себе целью написать сенсационный материал, считает Анна Цимельзон, координатор-волонтер проекта "Рубикус".
Анна говорит, что не может позволить, чтобы журналисты, которые стремятся к сенсации, общались с беженцами. "Неприлично использовать [трагедию человека] для того, чтобы у твоего текста было много кликов", — считает она.
По словам Анны, к ней обращались журналисты, желающие получить побольше подробностей — например, ее часто просили рассказать больше деталей о пребывании людей в Мариуполе, про то, как люди жили там в подвалах.
"Многие беженцы не готовы об этом говорить. И еще надо понимать, что чтобы человек вам что-то рассказал, нужно доверие. Люди чувствуют, и если [вы пришли] ради сенсации, человек не будет вам открываться", — объясняет она.
Беженцы — это не один или два человека, это миллионы людей. Медиа стоит постоянно напоминать об этом, считает Шахида Туляганова. С другой стороны, цифр недостаточно, нужны яркие истории, которые помогут избежать обезличивания.
Работая с темой беженцев, нужно учитывать, что это совершенно разные люди, уточняет Диана Дуцик: "Украина — большая многонациональная страна со своими региональными отличиями". Она добавляет, что журналистам нужно стараться узнать о культуре, в которой жили их собеседники, это будет важным дополнением журналистского материала, а также и способом избежать стереотипов".
Среди беженцев есть абсолютно разные люди: представьте себе ваш многоквартирный дом с семьями, подростками, бабушками, богатыми людьми и алкоголиками — все они переехали, объясняет Анна Цимельзон. Часть из них никогда не выезжала за границу или даже за пределы своей области, для некоторых самые простые для нас вещи кажутся неожиданными: "[Например], люди не умеют пользоваться картой Google. Когда я спросила, как так сложилось, человек сорока семи лет сказал, что, во-первых, он старый для этого, а во-вторых, что жил в Мариуполе, а в отпуск ездил на дачу — и для этого карта не нужна", — объясняет Анна Цимельзон.
Записывать истории нужно внимательно, потому что за обычными вещами иногда скрываются новые факты. Например, одна из любимых историй успеха Анны — о женщине, которая уехала в латвийский город Даугавпилс и уже через неделю устроилась на работу. Но оказалось, что эта женщина вынуждена чрезвычайно много работать.
"Периодически она мне пишет, я как-то спрашиваю, сильно ли она устает. Она отвечает, что ее день начинается в 7 утра и заканчивается в 10 вечера. Она мне писала, что хотела записаться на курсы языка, но по времени некуда", — объясняет Анна Цимельзон.
Как работать с детьми?
Историю может не получиться записать с одного раза, особенно если речь идет о детях, объясняет Шахида Туляганова. Сначала ребенок рассказывает главное, а при следующей встрече начинает вспоминать детали. Таких встреч может понадобиться несколько. При этом дети говорят не так, как взрослые: "Они рассказывают, не задумываясь. Очень точно и больно”, — говорит журналистка. Она приводит в пример запись в дневнике ребёнка, опубликованную в мае: "У меня умерли две собаки, бабушка Галя и любимый город Мариуполь".
Общаться с детьми стоит только с разрешения родителей или опекунов, добавляет Диана Дуцик.
Как писать о тех, кто уехал в Россию?
Примерно с середины апреля поток беженцев проходит через Россию, и волонтеры, находящиеся в России, помогают им доехать до границы с ЕС. Многие журналисты хотят провести интервью с такими волонтерами, но это может быть опасно, предупреждает Анна Цимельзон: спецслужбы и так проявляют к этим людям очень пристальное внимание.
Шахида Туляганова напоминает, что если волонтер или беженец находится в России, то стоит обдумать, называть ли их имена и показывать ли лица, возможно, нужно изменить их голоса.
"Иначе мы ставим их жизнь под угрозу. Нам важно не навредить, и журналист сам должен придумать меры безопасности, чтобы потом героя не нашли и не пришли с повесткой", — говорит она.
Раскрытие персональных данных, которые дают возможность идентифицировать личность, должно происходить только с личного согласия человека, объясняет Диана Дуцик.
"Если у человека, о котором вы пишете, родные остались на оккупированных Россией территориях, обнародование такой информации может в прямом смысле угрожать их жизни", — говорит она.
Что значит быть беженцем?
Люди, покинувшие свои дома и свою страну из-за войны, переживают травму, объясняет Диана Дуцик. Она советует журналистам очень внимательно относиться к тому, как они формулируют вопросы в разговоре с такими людьми на чувствительные темы, чтобы не усиливать травму.
Психологическое состояние людей и помощь им — одна из важнейших тем, которую рекомендует освещать Шахида Туляганова. "У всех этих людей посттравматический синдром в большей или меньшей степени. И об этом важно говорить, иначе у нас [так и останется] целых два поколения травмированных людей — родители и дети", — говорит она.
Быть беженцем, объясняет Туляганова, — это потерять дом. Для человека, живущего в мирной стране, наиболее понятное сравнение — это пожар, в результате которого все сгорело. Но беженство — это намного больше: потерять любимые места, людей и даже их фотографии.
"Это осознание, что больше ты никогда туда не вернешься. А если и вернешься — это будет совершенно другая ситуация. Они потеряли свою предыдущую жизнь", — говорит Туляганова.
В то же время такая работа может быть тяжелой для журналиста. Выслушивая истории о чужом горе, считает Шахида, человек переживает его вместе с рассказчиком. Журналистка советует справляться с последствиями с помощью психолога или хотя бы медитации.
Фото: рисунок с сайта организации Rubikus,helpUA, автор рисунка Чарли Волчок.
Другие статьи
